Пепел и Гнев Бухенвальда. Часть 14
С 1945 года мы не виделись. Я пытался его разыскать, но безуспешно. В 1974 году он прислал мне письмо в Союз художников. Часто, мол, встречаю репродукции картин М. Савицкого. Подумал, не тот ли это Савицкий. И вот мы нашли друг друга. Я приехал к Георгию Ивановичу в Туапсе и рад был видеть его активным и бодрым. Он почетный пионер многих пионерских дружин, член общества «Знание», читает лекции. Я написал письмо в обком партии, где рассказал о его деятельности в фашистском плену.
Меня иногда спрашивают о самочувствии, а точнее сказать — самоощущении человека в таких невероятных условиях. Организм обладает удивительной способностью — приспосабливаться. И возможности эти гораздо большие, чем мы можем предположить при нормальной жизни. Я, например, спал очень крепко, хотя мало. О смерти вовсе не думал и почему-то не верил в нее. Постоянного страха не было. И однако, состояние очень странное… Чувство опасности, обостренное до предела. Часто появлялось какое-то абсолютное ощущение, что если не уйду откуда-то, где-то промедлю, — пропал. Даже зрение и слух по-особому мобилизовались. Все видел в темноте, слышал издали самые тихие шаги, малейший шорох. В общем весь организм находился в несвойственном обычной жизни напряжении. Был начеку.
Во мне, наверное, с детства заложен «запас прочности», выносливость. Как в кактусах. Видимо, это и помогло выжить. Но еще знаю главное: я бы не выжил без веры, без глубочайшей уверенности в правоте нашего дела. Ничто не могло убедить нас в том, что фашизм, эта чума двадцатого века, вдруг воцарится на Земле. Такого не могло случиться…
